Хурмавяжет :: Хиппи Уфа :: творчество / Дарья Грин

Дарья Грин




...в творчестве Дарьи слышны неспешные шаги в полосатых аллеях,
сполохи осознания те самые, за которыми бесполезно возвращаться
на эту тропинку вновь. Она яснее слышит свое "говорящее небо",
под которым я часто пробегаю не подняв головы.
В ее печали есть какая-то очень укоренённая сила...
Сумерки



Почти джазовая импровизация о дожде.

Сегодня лицом к лицу ты встретишься с дождём. Он бежит по улице, у него мокрая шерсть, он лает. Спой мне песенку о дожде.
Возьми с собой зонт, а то промочишь ноги. А пока ты гуляешь, я промочу себе горло. Помню мелкий дождь целый день над зелёным полем, над холодной рекой. Все греются у костра, но дождь шагает по головам. Он сделал себе головокружительную карьеру.
Гулять под дождём - значит быть ребёнком. Взрослые прячутся под козырьками крыш и ждут. Дождь в субботу. Дождь в пятницу, в понедельник. Дождик в четверг. Неутешительные прогнозы. Но я люблю гулять под дождём. Ты тоже полюбишь. Мы встретимся там, в конце фильма, под звуки серебряных водосточных труб, в резиновых сапогах посреди огромной лужи. Дождь закипает в ней пузырями. Кажется, он не кончится никогда. По крайней мере, сегодня. Сегодня ты встретишься с ним лицом к лицу.






Сказки Мартовского Зайца



Сказка о Коте

Жил-был круглый-круглый кот. Больше всего на свете этот кот любил котаться (за это его и называли - кот). Не думайте, что он котался на коньках, на санках или на лыжах. Он даже на роликах не котался! Зато котался как сыр в масле. Вот это было здорово! Правда, однажды его чуть не съела маленькая-маленькая мышка (поскольку она очень любила сыр, да и от масла бы никогда не отказалась). Но, к счастью, кот спасся от неё в холодильнике. В холодильнике было, естесственнно, холодно, и у кота начали стучать зубы. Они долго стучали, но дома никого не было, и они ушли. Тогда кот выпрыгнул из холодильника и опять пошёл котаться. Вот такой вот круглый-круглый легкомысленный кот.


Сказка о Бабе Яге


Баба Яга жила на окраине города и страдала от ревматизма и одиночества. Все её родные и близкие разъехались кто куда, адресов их она так и не узнала, да и они, видимо, потеряли её адрес, потому что никогда больше не приезжали, и не присылали писем, и даже не звонили. Заходила лишь одна почтальонка Люся, да и то раз в месяц, когда приносила пенсию. К приходу Люси Баба Яга всегда пекла лучшее своё печенье и поила почтальонку свежим чаем. Потом она грустно расписывалась: "Йага", и Люся уходила.
Наверное, фамилия Бабы Яги имела финские корни, а может быть, даже эстонские. Но это не столь важно - всё равно ни в Эстонии, ни в Финляндии она никогда не была, потому что всю жизнь прожила на окраине маленького неизвестного города - Лукоморья. Моря и лука, вопреки названию, в городке не было, а всё, что там было - покосившиеся заборы, трава, выжженная солнцем, мухи и длинноногие собаки с вечно высунутыми языками - всё это выглядело довольно странно, мутно, как если бы вы глядели сквозь давно немытое окно на сонный августовский вечер. Возможно, всему виной была вездесущая пыль. А может быть, это всё из-за того, что глаза старенькой Бабы Яги всегда наполнены слезами, когда она стоит у дороги, и смотрит на проезжающие мимо машины, и кого-то ждёт.


Музыкальная сказка

Были-пели скрипка тоски, гитара заботы, барабан беды. Скитались по дорогам, ели что придётся, давали концерты в разных городах, мокли под дождём, кашляли, хрипели, но - были-пели. И пришли как-то раз в государство-царство Горе Горючее. Там их встретили с очень печальными лицами. Говорят: "Рассмешите, пожалуйста, нашу Царевну-Несмеяну. А то к нам Солнце никогда не заглядывает, боится, что увидит её и тоже раскиснет. Мы уж и забыли, как оно выглядит. Зато вот дождь часто гостит, поэтому и насморк у нас никак не проходит. Слышите, в нос говорим, как французы, только ещё хуже". Переглянулись наши музыканты, вздохнули тяжело - музыку-то они привыкли играть серьёзную… Но - делать нечего, пошли ко дворцу. Встали под окнами и заиграли весёлую такую мелодию. Тут и местный оркестр подтянулся, подхватил. Удивлённая Несмеяна вышла на балкон, прислушалась и вдруг ка-ак запоёт: "We all live in a Yellow Submarine, Yellow Submarine, Yellow Submarine!!!". Тут из-за туч выглянуло Солнце, ужасно похожее на эту самую Жёлтую Подводную Лодку. Спросило: "Звали?" "Звали!" -- закричала Несмеяна и - рассмеялась. Тут можно бы и точку поставить, да лень мне


Сказка об Окне

У окна было хорошее зрение, как у птицы. Иногда оно садилось на стену дома и, задумчиво опираясь на карниз, смотрело, что делается внизу. Внизу пели песни, пили что-то из горлышка бутылки. Вверху качалась люстра. Окно пересаживалось на другое место и видело маленькую кровать с маленькой подушкой и крохотным одеялом. Входила мама, ведя за руку малыша, и укладывала сына спать. Каждый раз перед сном мама читала малышу сказки, и окно тоже тихо слушало, но приглушённо раздавался смех, звон бутылок, люстра качалась, и мальчик долго не засыпал. Окно засыпало раньше, кутаясь в тёмно-синюю тёплую шаль. Утром оно исчезало…

Сказка о Поезде

Этот маленький поезд ужасно любил леденцы, которые делали на семафорной фабрике. Особенно зелёные. Он всегда слизывал своим длинным весёлым языком зелёные, оставляя позади красные и роняя из дырявых карманов жёлтые. Вот так-то. А люди шли и думали: "Опаздываем". Больше ни о чём думать не могли. Особенно по утрам. Тем более о леденцах. Ну и, конечно же, оставались без десерта. А Поезд шёл и думал: опаздывают. Подброшу-ка я им ещё леденцов. А дальше бежал вприпрыжку. Вприпрыжку за ним ещё какое-то время бежали люди. Но они всё время опаздывали. А маленькому поезду не стоялось на месте. Грызть леденцы на ходу гораздо интересней. А люди - такие глупые - уже не бежали и не грызли, а стояли и ругались. Интересно, почему? - с обидой думал маленький поезд, но, увидев впереди зелёный леденец на палочке, забывал обо всём на свете и бежал всё быстрее быстрее быстрее быстрее.............................................


Самая страшная сказка

На Скользком полуострове жили-были полосатые чудища в мелкую клеточку. Жили-не тужили, лапти плели, пироги пекли, деревья и детей растили. По вечерам собирались в кружок и пели хриплыми ласковыми голосами неземные песни о птицах и звёздах.
И не ведали чудища, что каждый из них страшен, как полночь в глухой подворотне, и что шарахаются от них иные приезжие люди. Не знали - и потому любили друг друга без памяти. И людей шарахающихся привечали, как самых дорогих гостей, нагружали в дорогу лаптями и пирогами, и с радостью показывали им, как бегают дети и шумят деревья.
Приезжие же, возвратившись в родные края, рассказывали всем желающим страшные истории о жутких чудовищах, питающихся деревьями и детьми. А лапти и пироги выбрасывали по дороге. И удивительны были дороги, забросанные этими предметами. (Позднее, от долгого созерцания тех дорог, в коллективном сознании людей родился образ рога изобилия, из которого даром сыплются всякие полезные вещи). Из жутких историй потихоньку вырос фольклор. Из фольклора вышла художественная литература. И мир людей изменился - трудно сказать, в лучшую или в худшую сторону.
А чудища до сих пор поют прекрасные песни на Скользком полуострове. И Бог, забыв людей и подойдя поближе к стране чудищ, слушает эти песни и иногда даже подпевает. И каждый раз, каждый раз слушая их, Он плачет, словно самый маленький ребёнок в мире.